в общем, я должен был закончить это еще стопицот лет назад. флаффная часть пока останется у меня, но когда-нибудь тоже увидит свет.\
Марко/Олли, R.
wordcount: 540.Марко облизывает пальцы, испачканные сахарной пудрой: ее слишком много на печенье. Это, кажется, третья пачка за вечер, но он не уверен: пустые упаковки куда-то делись. На столе валяются исписанные дочерна листы А4, которые он сворачивает в трубочку, бьет по деревянному подлокотнику стула и кидает их на диван, недовольно поджав губы, рывком встает и делает пару шагов до гитариста.
Тот оборачивается, встречается с ним взглядом, и в этот момент чайник негромко отщелкивает кнопку, и Олли несколько секунд выглядит так, словно пойманный в свете фар олененок, который не знает, что ему делать. Марко улыбается и тянет к его к себе за запястье левой руки, гладит по заклеенной коже.
- Когда заживет, что сказал Туомас? - Неделю-полторы еще ждать, - Олли разливает кипяток и вздыхает. - Тебе нельзя делать татуировки. Ты слишком нетерпеливый. - Пожалуй, - соглашается Марко и прижимается губами к его затылку, ведет ладонями по бокам, животу, гладит по паху и потирается о его задницу. - Тебе надоело уже работать? - Олли тянется вверх, открывает шкафчик и достает упаковку 'Липтона', кладет по пакетику в обе чашки, наливает кипяток в них и недовольно косится на Сааресто через плечо. - Я хочу немного вдохновения, - Марко расстегивает пуговицу на его джинсах, тянет молнию вниз и дышит жарко в шею. Олли мягко берет его за предплечья, останавливая, выдыхает и разворачивается к нему лицом, окидывая самым укоризненным взглядом из своего арсенала.
Марко приподнимает брови и пожимает плечами, теснит Олли назад и тянется подхватить его, чтобы усадить его повыше. Гитарист возмущенно шипит и метко и довольно ощутимо пинает его в голень.
- Да что опять не так? - ворчит Марко, балансируя на одной ноге. - Принцесса. Я только из отпуска, может, поимеешь совесть? - Пока ты меня имеешь?
Марко в ответ ухмыляется только и тянет с него футболку вверх, прижимая раскрытую ладонь к теплому животу.
- Ну я же не просто так сказал, что сегодня все по домам работают. - Работают! Только Маркус работает, ты же понимаешь. - Агаа, - раскрытая ладонь скользит выше, и Олли облизывает губы и приподнимается немного на носках. Марко мокро лижет его шею, прикусывает ключицу, оттянув ворот футболки, и опускается на колени. - Поменялись планы? - Олли кладет ладонь ему на макушку, гладит и тянет ближе к паху, и Марко трется о его член щекой, стягивает джинсы пониже, до середины бедер и касается через белье губами, приоткрыв рот, жарко и влажно выдыхая. Олли переступает с ноги на ногу, вцепляется в столешницу и облизывает губы. - А ты против? - Марко цепляет резинку трусов большими пальцами и тянет их вниз, обхватывает полувозбужденный член ладонью.
Олли мотает головой и кусает губы, жмурясь от удовольствия, и стонет только когда кончает. Марко поднимается с колен, хватаясь за столешницу, и Олли ведет пальцем по его губам, стирая свою сперму и слюну, размазывая по щеке Марко и тянется к нему, целует.
- С Рождеством, - Сааресто гладит его по затылку, тянется за его спину, забирает свою чашку и уходит обратно на диван.
Олли, ворча, застегивает джинсы и доходит до дивана, разворачивает свернутые листы и молчит несколько минут, хмурится, кусая губы, и Марко смотрит на него - не стесняясь, просто пялится, и знает уже, что внутри Олли - музыка. И он улыбается, когда его гитарист поднимает голову, встречается с ним взглядом и кивает на гитару, стоящую в углу.
читать дальшеМарко аж передергивает от холода, когда он вылезает из-под теплого одеяла. Он смотрит на мирно спящего Олли и так хочет обратно, уткнуться носом в эту светлую макушку, прижать теплое, хрупкое тело к себе, разбудить поглаживаниями... Но живот настойчиво урчит и Марко понимает, что Олли проснется таким же голодным и идея завтрака в постель заполоняет мозг и греет изнутри, поэтому он быстро ныряет в джинсы и свитер и спускается на кухню.
Когда они ночуют у Олли, с завтраками всегда проще, потому что в холодильнике можно найти что-нибудь вкусное и свежее. Ну или сделать вкусное.
Олли просыпается со сладким стоном, учуяв запах кофе, апельсинов и блинчиков и резко подрывается с кровати, несется вниз с умирающим сердцем и с невероятным облегчением опускается на холодный стул.
- Я подумал, что мама приехала.. - тихонько мямлит в ответ на недоумение в глазах Марко. - То-то ты даже не оделся. Ну хоть трусы успел натянуть, на том спасибо.
Олли заливается краской под громкий ржач Марко и уже поднимается, чтоб пойти одеться, как сильные руки усаживают его обратно и натягивают свитер на голову.
- С-спасибо.
Кофе быстро согревает замерзшего и сонного гитариста и возвращает к жизни вместе с блинчиками. Сааресто тем временем вовсю уже уминает апельсины и когда Олли тянется к фруктам, подвигает корзинку поближе к себе, хитро улыбаясь. Намек понят и, демонстративно вздохнув, Олли пододвигается поближе к наглому захватчику апельсинов, и выжидательно смотрит.
Ловко справившись с апельсиновой коркой, Марко начинает кормить Олли с рук, и тот послушно открывает рот, обхватывает оранжевую дольку, смотрит в ответ не менее хитро и облизывает раскрасневшиеся губы. Следующую дольку Марко зажимает в зубах, наклоняется к Олли, придвигает его за талию ближе к себе вместе со стулом. Сок стекает по языкам, губам, подбородкам, и Марко облизывает блестящие губы Олли, смотрит в невозможно голубые глаза, забирается липкими пальцами под свитер, стягивает его и спускается сладкими поцелуями вниз по шее-груди-животу, чувствует, как под языком образуются мурашки и дрожит каждый сантиметр тела, слышит прерывистые выдохи и ему окончательно сносит башню.
Оттянув резинку трусов, он сжимает Олли за бедра, обхватывает полувозбужденный член губами, облизывает головку кончиком языка и отсасывает, громко и пошло причмокивая. Олли весь дрожит, цепляется то за край стула, то за голову Марко, то за стол, стонет не стесняясь и блаженно выдыхает, когда чувствует, как горячий язык спускается ниже.
- Подожди, бллин, Сааресто.
Марко не слушает, тянет Олли к себе на колени, усаживается удобнее на стуле и ухмыляется довольно. Конечно, не так удобно, как на мягких подушках, зато ощущений куда больше, чем предыдущим вечером и, слезая с тяжело дышащего Марко, Олли никак не может оторваться от его губ.
Спасибо всем, кто меня поддерживал и помогал. Не знаю, вижу ли я прогресс в своем умении юзать сонивегас, но в любом случае, это хорошая практика. И я буду стараться еще больше в следующем году.
Это рассказ о великой войне, которую вел в одиночку Рикки-Тикки-Тави в ванной большого дома в поселке Сигаули
Привет) Делать юзерпики по малознакомому фандому очень увлекательно и странно. Мне сказали: "руки Олли", ну, я и маньячу за руками Олли. Но тот тоже красивый, который Сааааресто, его надо много. Еще какие-то суровые парни, к ним даже фильтры неловко прикладывать, а кто-то из них вообще капитан. Сдуреть можно. Но красивые же. И поют здорово.